краеведение

Последние новости, связанные с летним ремонтом городской общественной инфраструктуры областного центра, заставили впечатлительных содрогнуться. В ходе ремонта тротуаров на набережной Степана Разина дорожники-строители наткнулись на надгробия, аккуратно уложенные в тротуар вместо бордюрного камня.

70 лет не знали, что у нас под ногами

Даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: когда-то эти каменные плиты возвышались над могилами наших предков-тверичан. У надгробий стерта половина эпитафии (та половина, что выступала над поверхностью), зато на другой половине (той, что была спрятана в земле) надписи читаются хорошо.

Вот на одной из плит четко прочитываются рельефно выступающие буквы и цифры: «род 10 декабря 1711 года скон 31 января 1882 года». Вероятно, это был камень на семейной могиле, причем даты рождения и смерти, возможно, относятся к людям из разных поколений. Вот на другой плите четко читается год рождения: «1848», и ниже — фрагмент фамилии умершего: «..РГЕ...» (уж не Тургенев ли?). Вот еще одно надгробие с первыми буквами из имени и фамилии: «Мих... ПО...».

Многие в нашем городе и до этого дня полагали, что в годы первых пятилеток Советской власти надгробия с дореволюционных могил и камни из разрушенных храмов использовали для строительства городской инфраструктуры в центре Твери. Но доказательств этому не было. Теперь они появились.

По словам тверского археолога Александра Хохлова (мы задали ему несколько вопросов, связанных с этой находкой), это не единственный случай, когда выясняется, что старые надгробия использовались в XX веке в качестве стройматериала. В 1998 году во время раскопок в центре Твери мы столкнулись с таким же случаем, сказал археолог.

По его словам, определить происхождение этих плит можно, но нужна тщательная экспертиза: прошерстить архивы, соотнести плиты со списками захороненных на ликвидированных дореволюционных кладбищах Твери — это очень длительная и кропотливая работа историка или краеведа. Поэтому сразу установить первоначальное местонахождение надгробий нельзя. Александр Хохлов лишь предположил, что они могли находиться на Волынском или Смоленском кладбищах, ликвидированных в первой половине XX века.

Из разговора с археологом также следовало, что крайне затруднительно сейчас понять, было ли использование надгробий в качестве стройматериала следствием чьих-то устных распоряжений или же в архивах сохранились документы, разрешавшие сделать это.

- Я ни от одного историка, работавшего в архивах, никогда не слышал, что им поподались в Госархиве Тверской области какие-либо документы об этом, - сказал Александр Хохлов.

Впрочем, не так уж и важно сейчас, было или нет официальное распоряжение большевиков использовать старые надгробия для строительства мостовой. Куда важнее другое: как мы — потомки — относимся сейчас к факту попранного прошлого.

На костях предков

Когда обществу предъявляют фотографии раскуроченных памятников, которые десятилетиями топтались сапогами и туфельками, для многих это звучит как обвинение: «вы - Иваны, не помнящие родства», вы беспамятные люди. Отчасти это так и есть, конечно. И тот факт, что современники «были не в курсе» того, что у них находится под ногами, не знали, из чего построена набережная, не может служить оправданием. В данном случае сыновья отвечают за действия своих отцов, бросивших нам под ноги могильные плиты.

Но все-таки давайте посмотрим на ситуацию шире. Да, Тверь стоит на костях предков. Россия стоит на костях предков. Весь наш мир, со всеми его странами и континентами, вся наша цивилизация построены и стоят на костях предков. Это - факт, от которого не отстраниться. Поколения приходят и уходят, кладбища зарастают, потомки, которые следили за могилами родственников, умирают, и вот уже праправнуки не знают имен своих прапрадедушек. Затем праправнуки сами становятся прапрадедушками, и вот уже их собственные праправнуки не знают их имен.

А города меж тем основываются, набирают силу, разрастаются, достигают своего пика, а затем медленно «затухают». Люди уходят оттуда, покидая древние кладбища, селятся в другом месте, а спустя 200-300 лет на месте покинутого города с кладбищем вновь возникает маленькое поселение, чтобы когда-нибудь вновь стать городом и впоследствии уйти в историю вслед за своим предшественником. Так было, так есть и так будет.

Нравится нам это или нет, но среди людей были, есть и будут как те, кто относится к могилам с трепетом, так и те, кто относится к ним как к стройматериалу. Также нужно признать и принять как факт, что после Октябрьского переворота многое из славного прошлого страны в буквальном смысле вычеркивалось из истории, а массовая ликвидация дореволюционных кладбищ была государственной политикой. А еще бывают ситуации, когда трепетно относящийся к могилам человек ВЫНУЖДЕН использовать надгробия в качестве строительного материала, потому что имеющихся камней не хватает, или же ему сверху отдали приказ.

Всё это, повторю, нужно признать как данность, и не бичевать себя до изнеможения. И всё, что нам - потомкам - нужно сделать сейчас, - это исправить те ошибки, которые совершили наши предки, даже если речь идет об ошибках, совершенных в неизмеримо далекие времена.

Как правило, так и происходит сегодня, в XXI веке. Археологи, наткнувшиеся в своих раскопках на средневековый некрополь, обязательно перезахоранивают кости. Дорожники, обнаружив останки солдат, первым делом вызывают бойцов поискового отряда, которые находят родственников и с почестями хоронят погибших. Полицейские, найдя неопознанное тело, после всех следственных процедур передают его ритуальным службам - для достойного захоронения.

Исправлением ошибки предков занимается и тверской педагог Владимир Пимонов, восстанавливающий сейчас дореволюционный тверской некрополь — к нему уже присоединилось несколько энтузиастов (материал о нем читайте здесь).

Думаю, так же надо поступить и с надгробиями с набережной Степана Разина. Городские власти могли бы передать их Владимиру Пимонову - он наверняка сообразит, как «встроить» их в будущий музей под открытым небом.

Денис КУЗНЕЦОВ