В наши дни можно на мир смотреть глазами операторов передач о путешествиях по телевизору или просто туристов-блогеров в интернете, лежа на собственном диване.
Если уж сам, по каким-то причинам, ездить по планете не можешь.
А в 18-м веке люди не имели возможность посмотреть мир не выходя из дома. Путешествия в другую страну были доступны только богатым людям и занимали огромное количество времени.
Карамзин же взял и сделал некое подобие того, что в наше время называется «тревел-шоу».
Как это ни странно, в биографии известного русского писателя, историка и публициста полно белых пятен.
Одно из них — его путешествие в Европу (1789—1790 гг.), запечатлённое на бумаге в "Письмах русского путешественника".
И это можно считать настоящим шедевром, ведь до него никто так успешно и так масштабно не погружал читателя в заграничные поездки.
Литературное наследие Карамзина огромно. Многообразное по содержанию, жанрам и форме, оно запечатлело сложный и трудный путь развития писателя.
Но из всего обширного литературного наследия Карамзина внимание науки привлечено лишь к художественному творчеству 1790-х годов: в историю русской литературы Карамзин вошел как автор «Писем русского путешественника», повестей (прежде всего, конечно, «Бедной Лизы») и нескольких стихотворений, как создатель школы русского сентиментализма и реформатор литературного языка.
Деятельность же Карамзина-критика почти не изучается, его публицистика игнорируется. «История государства Российского» рассматривается как научное сочинение и на
этом основании исключена из истории литературы. Исключена – вопреки своему содержанию и характеру, вопреки восприятию современников, вопреки мнению Пушкина, считавшего, что русская литература первых двух десятилетий XIX века «с гордостью может выставить перед Европой» наряду с несколькими одами Державина, баснями Крылова, стихотворениями Жуковского прежде всего «Историю» Карамзина.
Самое сложное для исследователей творчества и биографии Карамзина— определить, в каком месте заканчивается художественное произведение и начинается настоящая поездка писателя по Европе.
Многие полагают, что "Письма" вообще не следует считать сколько-то достоверным биографическим источником.
Немного путается в голове расхождение современной географии и того, что описывал Карамзин. Незнакомые названия сбивают с толку. Но увлеченный читатель не поленится открыть карту и рассмотреть маршрут Николая Михайловича.
Нарва, Рига, Кёнигсберг, Берлин, Дрезден, Париж, Лондон — перед читателем открывается калейдоскоп городов, событий, людей и мысли самого путешественника.
«Кант говорит скоро, весьма тихо и невразумительно; и потому надлежало мне слушать его с напряжением всех нерв слуха. Домик у него маленький, и внутри приборов немного. Все просто, кроме... его метафизики»
И вот уже появляется возможность сравнить то, что «видишь» глазами Карамзина и то, что видел своими глазами в своих поездках. Ну, кроме Канта, конечно...
Рассказы Николая Михайловича легко трансформируются в картинки в воображении. Он крайне внимателен к деталям.
Чувствуется, что ему важно передать в своих письмах не только красоту других стран, но и неприглядные стороны.
Большое значение Карамзин придает гастрономической стороне своих путешествий. По его письмам можно было параллельно составить «ресторанный» справочник для туристов. Опять же, если считать «письма» биографическими заметками в чистом виде без примеси художественного вымысла.
А живость и объемность восприятия создают подробные рассказы о попутчиках, новых знакомствах. Курьезных случаях и т. д.
Ловишь настроение Николая Михайловича, его чувства, переживания, размышления.
Главная цель "Писем" состояла в массовом информировании читателей о Европе, чем она отличается и чем похожа на Россию.
Если посмотреть сейчас любую передачу о путешествиях, то однозначно понимаешь, что именно такая же задача была и у Карамзина. Позволить широким массам «путешествовать» не покидая свой дом. Больше узнать, понять. Создать абсолютно новый стиль
Так или иначе, это произведение принесло Карамзину общественную известность, оно стало своеобразным "хитом" русской литературы конца XVIII. "Письма" издавали снова и снова при жизни писателя, переводили на немецкий, французский.
Берег! Отечество! Благословляю вас! Я в России и через несколько дней буду с вами, друзья мои!.. Всех останавливаю, спрашиваю, единственно для того, чтобы говорить по-русски и слышать русских людей.
