Наталья Назарова гармонично сочетает в себе многие арт-амплуа, подтверждая отнюдь не очевидное правило про всеобъемлющий талант.
Изначально это актриса, выпускница ГИТИСа (мастерская В. Левертова), певица, художник, сценарист («Русалка», «Дура», «Слушая тишину», «Дочь», «Учености плоды», «Седьмая симфония», Шаляпин»), режиссёр («Дочь», «Простой карандаш», «Плакать нельзя»). Тверскому зрителю актриса известна ещё с «Созвездия», когда постепенно из жены более медийного актёра Геннадия Назарова превратилась в признанного мастера авторского кино, обладательницу множества призов и наград российских и международных кинофестивалей. Главное достижение уходящего года: в августе Назарова наконец-то «взяла» Выборгский замок, завоевав Гран-при – «Золотую ладью» – 32-го фестиваля российского кино «Окно в Европу» за фильм «Филателия», а также призы рейтинга кинокритиков 5 звёзд и за лучший актёрский дуэт. Осенью – главный приз «Киношока», зимой – абсолютно студёные Гран-при на мурманском «Северном характере» и Arctic Open. Но, пожалуй, главное амплуа Натальи Вадимовны – Учитель. Её виртуозные методики востребованы в ГИТИСе, куда она вернулась в качестве педагога по актёрскому мастерству и ведущей собственной актёрско-режиссёрской Мастерской (совместно с мужем «Ген Генычем», как его любовно называют ученики), во ВГИке и Школе-студии МХТ. Наталья Назарова – уникальное явление в нашем театральном и кино-искусстве.
1. - Наталья, поздравляю с долгожданной победой на «Окне в Европу» и со всем годовым «букетом» призов за «Филателию». В игровом конкурсе сошлись два фильма, поднимающие проблему, как принято говорить, «особенных». Почему возникают претензии в эксплуатации темы инвалидов, как вы не побоялись назвать со сцены? Народ окончательно очерствел? Тотальное снижение эмпатии, девальвация чувств, что приходится балансировать с прямыми методами воздействия, вызывая упрёки в «давить на слезу»?
Н.Н. Упреки в манипуляции слышу довольно часто. Я, наверное, согласна с тем, что люди стали очень закрыты, и они не очень – многие, не все - но многие не очень хотят, чтобы их беспокоили. Поэтому за этим следуют упреки в манипуляции: что вот мы пытаемся что-то выдавить из людей. Но на самом деле я считаю, что ничего выдавить нельзя, если там ничего нет. Я делаю фильмы, рассчитывая на людей с высоким чувством эмпатии, которые хотят и поплакать на фильме, хотят посочувствовать кому-то, и я считаю это абсолютно нормальным. Это норма! Норма, когда человек хочет себя немножечко теребить. Помните цитату Чехова: за дверью у каждого равнодушного должен стоять человек с молоточком и беспокоить. («Надо чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные…» - А. П. Чехов). Это Чехов говорил. А что мне говорить? Поэтому я тоже такой человек, который немножко стучит в эту дверь. Мне кажется, со стороны людей, которые обвиняют нас в манипуляции, — это такая слабость. Чисто человеческая слабость. Наверное, она имеет под собой какие-то основания: человек закрылся, да - он любит все воспринимать рационально, а не эмоционально. Ну, «не смотри!» – называется! Не смотрите! Каждому – свое. Я, например, наверное, не буду смотреть те фильмы, которые снимают именно для этой категории публики. Когда мне ничего не дают сердцу, мне тоже не интересно. Поэтому хорошо, что мы все разные.
2. – Согласна абсолютно. Проблема «не таких» как замысел возникла ещё в «Дуре»? Это ваш первый фильм с призами на Выборгском фестивале.
Н. Н. «Дура»? Да, наверное. Мне просто всегда были интересны люди такого рода. Действительно «не такие», потому что они видят мир как-то по-другому. Возможно, на меня очень сильно повлиял фильм «Форрест Гамп» в свое время. И «Человек дождя». Это два фильма, которые для нашего поколения были какими-то знаковыми. И конечно, этот новый взгляд на мир - он очень интересен сам по себе. Потому что действительно они видят по-другому, и это какая-то другая реальность. Это, наверное, просто какой-то всегдашний интерес и всегдашняя вера в то, что они видят, наверное, что-то большее, чем мы.
3. – На конкурсном показе вы признались, что тема инвалидов – личная. Встречались ли вам люди, находящиеся в изоляции, резервации из-за физических особенностей, диагноза? ДЦП, в частности?
Н.Н. Да, тема инвалидов для меня личная, потому что у меня муж – инвалид, и двадцать лет на гемодиализе. Это очень тяжелая проблема. Еще в «Слушая тишину» - тоже это тема была поднята. Действительно, больной человек в нашей стране – ну, не только в нашей – он достаточно уязвим. То есть сейчас, может быть, ситуация немножко стала лучше, но на самом деле все равно проблем очень много, и я знаю, как они тяжело выживают. Поэтому естественно, она, в силу моего семейного положения, очень личная, и поэтому и меня такие люди очень волнуют. По поводу изоляции-резервации – не знаю, но просто такого рода болезнь - это по-любому изоляция, даже если к тебе все равно хорошо относятся люди, но есть момент такого непонимания. Человеку, чтобы просто понять, как себя чувствует инвалид, надо иногда оказаться в его шкуре, как ему тяжело. Каждый день – это такое преодоление, каждый день — это препятствие какое-то. Люди не все до конца могут примерить на себя эту шкуру больного человека. Поэтому, конечно, вот эта сторона меня тоже очень волнует, и есть сильное сочувствие к этим людям, изначальное, что хотелось бы отразить в сценарии произведения. Просто лишний раз обратите внимание, что эти люди также имеют право на счастье, эти люди имеют право на свое мнение по какому-то вопросу, на свои честь и достоинство. Потому что, скажем, иногда бывает какое-либо патерналистское отношение: какой ты бедный-несчастный, довольствуйся тем, что есть. Но это нехорошо. Я за то, что бы эти люди действительно имели такую определенную социализацию – за что и борется наша главная героиня, потому что там её всё время с какой-то жалостью называют инвалидом. А она не хочет, она давно озвучила: я не хочу, чтобы меня называли инвалидом. Но, тем не менее, все равно в форме такой, вроде, заботы, люди иногда бывают бестактны.
Прим. В конце года на IV Премии Гильдии киноведов и кинокритиков Алине Ходжевановой за главную роль был присвоен Диплом «За создание образа обездоленной как самого полноценного члена общества»
4. - А подобные романтические отношения между, по мнению обывателей, «не равными», между брутальным мачо и «особенной» девушкой? Которую, как вы подчеркнули на показе, не воспринимают всерьёз? Видано ли такое в жизни?
Н. Н. Да-да. Уже не говоря о том, что когда возникает любовный треугольник, у здоровой красивой Веры возникает вопрос: действительно, а как? Почему она? Хотя я знаю случаи, как женщины- инвалиды выходили замуж за абсолютно здоровых мужчин, и это было по любви. Знаю два таких случая. Изумительные случаи. Но я понимаю как это, извините за выражение, «штырит» других, обычных женщин, симпатичных: как это так, вот он женился на такой, а на меня не обратил внимания. И вот здесь тоже есть проблема бестактности здоровых людей. ,Потому что им кажется, что больной человек должен посягать только на таких же, как он, и не надеяться на большее. Это тема действительно присутствует. Или когда, например, матери здоровых детей выгоняют детишек-даунов с площадки детской, потому что они пугают их детей здоровых. Это просто маразм, которому слова нет, вот этому идиотизму, этому невежеству страшному! Да, вот это есть. И у нас, скажем так, пока ещё не до конца эта тема проработана.
Прим. На IV Премии Гильдии киноведов и кинокритиков Наталья Назарова в номинации «Лучшее режиссёрское решение» была удостоена приза «За глубокий психологизм и лиричность истории»
5. - Картина прошла немалый путь от к/м «Светлячок» до полного – «Филателии». Звучит песенка «Светлячок» как лейтмотив. Она предшествовала? Что было первично – подбиралась ли уже под название фильма? Или песня родилась как идея раньше и "танцевали" от неё? Откуда появилась песенка, старинная и подзабытая – такое ретро?
Н. Н. Да, вопрос интересный. На самом деле сначала была песня. Она как-то вдохновила. Поет ее Виктория Иванова, великая. Уже немножко такая подзабытая певица, но специалисты её знают.
6. - «Светлячок» – это, разумеется, героиня? Возможно ли объяснить такое соединение света и отторжения от неё большинства людей?
Н.Н. Да, конечно. Светлячок — это героиня, тихий свет, такой ночной, который светит очень коротко не всегда виден. Отторжение? Не знаю. Но по крайней мере, этот свет очень кратковременный…
7. - Способно ли игровое кино хоть как-то изменить отношение к людям «с особенностями»?
Н.Н. Изменить? Да, конечно. Когда ты делаешь что-то, ты веришь, что если это хотя бы одного человека не то, что изменит, а по крайней мере, сподвигнет поменять свой взгляд – уже это на самом деле много. Я почему-то верю в гомеопатические дозы изменения, то есть не крупные, не в индустриальных масштабах, а в таких маленьких. Мне кажется, что даже если один человек что-то поменял, это уже очень много, но если их будет двадцать или там тридцать – это очень много, я считаю. Про другие цифры не говорю, их подсчитать-то невозможно. Я как-то в это верю. Хотя это зависит от самого человека. Вот хочет человек, который идет на встречу с каким-то фильмом, чтобы эта вещь в нём произвела какие-то изменения, тогда они будут. А если человек просто приходит отстраненно, так посмотреть, что там наснимали – на него ничего не повлияет. Это две категории зрителей: которые хотят изменений и которые не хотят изменений. Вот первые они такие, на мой взгляд, не безнадежные.
8. - Почему именно марки? Собирание их – постепенно уходящее, исчезающее хобби? Подчеркнутая редкость, цена которому возрастёт спустя столетие? Метафора?
Н.Н. Да, конечно. Марки – это что-то действительно уже отмирающее, мало кому интересное, кроме каких-то специалистов. Такое же вымирающее – поэтому наша героиня, она тоже такая вот редкая и вымирающая. То есть она соответствует этому хобби.
9. - Чем руководствовались в кастинге? Ведь в коротком метре были другие актёры. О вашем методе ходят легенды. Каков вообще ваш принцип работы с актёрами?
Н.Н. В кастинге руководствовались, конечно, чтобы человек просто соответствовал роли, и для меня было очень важно, чтобы человек любил импровизировать, потому что есть актеры, которые очень не любят импровизировать – для меня они не подходят. Это мне не интересно. Мне очень важно, чтобы в актёре был драйв, чтобы он мог какие-то вещи сумасшедшие делать! Вот это было, наверное, основное. Смена актеров из короткого метра была обусловлена простой вещью – у нас сдвинулись сроки съёмок, и нам пришлось просто искать других актеров. Но в результате я не жалею, потому что получилось два разных фильма совершенно. Может быть, это было и правильно. В принципе, работа с актерами – это глубокое погружение в биографию персонажа, в так называемые предлагаемые обстоятельства, которые сейчас не всеми используются, некоторые вообще не понимают, зачем это нужно. А мы работаем достаточно подробно и глубоко погружаем актеров в среду, в условия их жизни, чтобы была такая вот подземная часть айсберга роли. Это очень важная вещь. И мы очень часто используем этюдный принцип, то есть мы поэтому и снимали такими очень длинными сценами, фактически некоторые сцены были сняты одним кадром, как этюд. Хотя девочки знали текст, естественно, но мы им там позволяли где-то импровизировать, где-то отклоняться от текста немножко. Поэтому вот это было очень важно.
10. – Извечный вопрос финала: возможен ли, хотя бы в будущем, в российском кино однозначно счастливый конец?
Н.Н. Конечно, счастливый конец возможен. Это просто авторское решение, решение автора. В данном фильме счастливый конец, мне кажется, — это вещь неверная.
11. – Недавно Вы признались – и Выборг это доказал, – что важна реакция зрителей. Два года назад в Твери с большим успехом, с живым зрительским обсуждением прошёл показ вашей картины «Райцентр» – также фестивального фаворита. А каковы перспективы увидеть такое неудобное, авторское, кино «Филателия» нашим северным провинциалам? Про которых и для которых фильм снимался?
Н.Н. Не знаю, это будет зависеть от проката. Конечно, мне хотелось бы, чтобы его было как можно больше. Но это, к сожалению, зависит не от меня. Есть надежда на фестивали: таких сейчас очень много, региональных фестивалей, хотя бы вот на них.
12. – Очtнь хочу спросить про театр. Для Твери, переживающей последние годы нарастающий театральный бум, это будет интересно. Вы с мужем Геннадием – превосходные театральные педагоги, студенческие спектакли вашей Мастерской получают заслуженное признание. Чем руководствуетесь в выборе драматургического, литературного материала для постановок (Достоевский, Толстой, Т. Манн)?
Н.Н. В выборе материала, мы руководствуемся раскладом на курсе, как правило. То есть мы подбираем материал под конкретных людей, потому что для нас в первую очередь важна педагогика, очень важен педагогический мотив. Поэтому мы смотрим, как, какой материал бы подошел именно вот под этих ребят. Ну и чтобы, естественно, материал был близок нам по духу.
13. - Как вы поделились секретом, ваше мастерство к подготовке актёров – по сути новое продолжение «Станиславского-Чехова». В ваших картинах вы снимаете своих учеников, открывая новые лица – как Мария Смольникова. В этом году – Алина Ходжеванова (приз за пронзительный дуэт), уже известная по «Простому карандашу», два года назад – Владимир Комаров в «Райцентре». Да не было года, что бы в выборгском фестивале не участвовали ваши ученики – они очень востребованы.
В вашей копилке – МХТовская постановка. А было бы вам интересно поставить что-либо в театре не столичном, а ещё лучше – выпустить, скажем, в Тверь своих учеников из режиссёрско-актёрской (или актёрско-режиссёрской) мастерской?
Н.Н. Принцип нашей работы – этюдный метод. Это метод импровизационный. То есть актер, который не связан только текстом, а актер, который может сам рождать текст, в глубоких предлагаемых обстоятельствах. Поэтому я и предпочитаю работать с актерами, которые владеют такой техникой импровизации. Я бы с удовольствием поставила что-то. У меня просто не получается по времени. То есть даже в каком-то маленьком городе мне было бы очень интересно, в таком далеком. Но просто это технически сейчас для меня невозможно. А про студентов – ни я сама, нет, мы никого не выпускаем – они сами распределяются как-то, ищут, где им поработать, договариваются. Потому что здесь уже не наша воля.
14. – Что бы пожелали своему зрителю, своим поклонникам на Новый год?
Н. Н. Хочу пожелать глубоких киновпечатлений!
Беседу вела Светлана Еланская,
Член Гильдии киноведов и кинокритиков СК
